18 июля в Аланский женский монастырь съезжаются паломники со всей Осетии. «Хохӕй быдырмӕ» - от гор до равнин православный народ стремится на храмовый праздник обители, «дзуарыбон», в честь святых преподобномучениц Великой княгини Елизаветы и инокини Варвары. Похожий на белый парусник храм святых давно уже не вмещает всех желающих помолиться в этот день. А столы для праздничного пира занимают не только вместительную трапезную, но и большую часть монастырского двора. «Ногӕй ӕмӕ та ногӕй фарнимӕ Хуыцаумӕ скувӕм! – молитва из динамика летит над толпой паломников, стоящих вокруг храма, над куполами-шлемами, над ущельем, распахнутым в самое сердце Осетии. Это особенный день – по сиянию солнца и радостных лиц. Еще дети – «на Елизавету» их всегда бывает особенно много…
Принцесса Элла Гессенская, Великая княгиня Елизавета Феодоровна Романова, великая Матушка страждущих и тех, кто служит немощным и страдающим… Теперь она еще и утешительница аланского народа. Непостижимыми судьбами Божиими эта удивительная святая стала покровительницей монастыря в горной Алании, такой далекой от путей ее земной жизни. Она пришла сюда в то время, когда душа народа истекала кровью от жестоких ран и горьких раздумий - через два года после теракта в Беслане и за два года до войны в Южной Осетии. Бог благословил ее быть Ангелом-хранителем обители, которой суждено было стать пристанищем для тех, кто страждет…
22 июня 2006 года навсегда останется знаменательной датой в летописи Аланской обители. В этот день владыка Марк, Архиепископ Берлинский и Германский передал сестрам Богоявленского монастыря ковчег с мощами святых мучениц Великой княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары. В своей приветственной речи Владыка Марк отметил: «На моём рабочем столе лежит целая гора писем с прошением передать частицу Святых мощей Преподобномучениц из разных концов света. И я, признаться сам не сразу до конца понял, почему передаю столь значительную часть Аланскому монастырю. Но, побывав сегодня на месте трагедии, в Бесланской школе, помолившись на кладбище, где покоятся жертвы насилия, понял. Именно тут необходимо заступничество Святых Преподобномучениц, ведь людям необходимо духовное утешение и помощь». С того дня святыня постоянно находиться в монастыре. Тогда же и было принято решение Архиепископом Феофаном о посвящении монастырского храма этим Святым.
|
|
В числе сопровождавших владыку Марка в этой поездке был и немецкий священник отец Андрей Сикоев (О.Андрей, осетин по происхождению, клирик РПЦЗ в первые дни после трагедии прибыл в Беслан с самолётом медицинского оборудования). Впервые посетив историческую родину, родную землю, отец Андрей признался: – Я всю жизнь живу по правилам, что соблюдаются моим народом, с которым мне никогда раньше не было возможности встретиться, пообщаться, почувствовать себя его частью. Теперь я знаю, где, в какой точке земного шара мое сердце бьется по-особенному, – здесь, на моей малой родине, в Осетии…
Приход мощей стал великим благословением Божиим для маленького сестричества, лишь два года назад начавшего строительство монастыря у въезда в Алагирское ущелье.
Впрочем, у этого события была своя предыстория, горькая предыстория… К моменту принесения святыни в Аланской обители уже год шло строительство реабилитационного центра для помощи детям и семьям, пострадавшим в бесланском теракте в сентябре 2004 года. Сейчас, когда гостям рассказывают о первых годах жизни на этом месте, всех удивляет, как же решили строить центр реабилитации, когда сами сестры жили в доме без окон и дверей, без газа, электричества и водопровода? Матушка Нонна обычно отвечает: «После Беслана сердце истекало кровью. Невозможно было жить как раньше, невозможно было дышать. Нужно было что-то делать. И мы поняли, что только через помощь другим сможем и себя вытащить из болота отчаяния. Конечно, нам в тогдашнем нашем положении брать на себя нагрузку по строительству Центра и планированию программы реабилитации, было крайне самонадеянно. Но Великим Промыслом Божиим неожиданно для нас самих, всё управилось самым полезным и спасительным образом».
В один из тех горестных сентябрьских дней в обитель приехал правящий архиерей владыка Феофан с незнакомым священником. Это был иерей Андрей Сикоев из Берлина. Он сопровождал в Осетию самолет с медицинским оборудованием, купленным для больниц Владикавказа на средства, собранные приходами РПЦЗ. Осматривая с владыкой Феофаном территорию монастыря, отец Андрей предложил идею создания центра, а Владыка сразу же благословил.
И Бог не замедлил явить свою силу. Отец Андрей сумел убедить Детский фонд Германии участвовать в строительстве реабилитационного центра, обучении специалистов и реализации программы на начальном этапе. А весной 2005 года архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан и архиепископ Берлинский и Германский Марк получили благословение святейшего Патриарха Алексия II на строительство центра в Аланском монастыре и совместную помощь пострадавшим в Беслане. Начатая их молитвами программа реабилитации стала первым совместным социальным проектом епархий РПЦ и РПЦЗ. Сейчас этот проект известен как «Елизаветинский детский центр» и многие специалисты называют его уникальным - по продолжительности действия, количеству принятых людей и эффективности программы помощи.
А части мощей Преподобномучениц, которые привез в Аланскую обитель их хранитель - Архиепископ Марк, Берлинский и Великобританский, были действительно большими, как оказалось, на тот момент это были самые крупные частицы из переданных в Россию.
«Случайно» оказалось, что на момент принесения мощей монастырский храм, строительство которого было только завершено, не был еще никому посвящен. «Когда мы в процессе строительства спрашивали владыку Феофана, в честь кого же будет наш храм, он нас одергивал, мол, не суетитесь, Господь проявит Свою волю», - вспоминает игуменья Нонна.
Вспомнилась еще одна «случайность»: старец Ипполит (Халин), по благословению и молитвам которого были основаны монастыри в Осетии, как-то дал в благословение матушке Нонне, тогда еще Наташе Багаевой иконочки Елизаветы Феодоровны. «Я мало что знала тогда об этой святой, но меня удивило, что батюшка отсчитал мне в руку двенадцать иконочек. Мы бережно относились к благословениям старца и, когда пришли мощи, я подумала, что старец передал их для сестер. Хватило на всех, нас тогда было как раз двенадцать человек».
18 июля 2008 года с особой торжественностью был освящен Храм Преподобномучениц Великой Княгини Елизаветы и инокини Варвары. Владыка Марк не смог присутствовать на торжествах, но его посланницами стали сёстры Гефсиманского монастыря в Иерусалиме- монахини Марфа и Сусанна. Это тот самый монастырь и том самый храм Святой Марии Магдалины, в строительстве которого Святая Княгиня Елизавета Фёдоровна принимала активное участие. Вместе с благодарностью и любовью передали аланские сёстры на Святую Землю образ Моздокской иконы Божией Матери, где на аланском языке написана молитва к Пресвятой Богородице. Елизавета Фёдоровна породнила два монастыря в Алании и Иерусалиме.
Еженедельно в обители служится сестринский молебен у мощей святых покровительниц. И заступничество их столь скоро и столь велико, что впору издавать книгу со свидетельствами их благодатной помощи. Особо умилительно в день их памяти наблюдать весело порхающих по монастырю стаек маленьких Елизавет. Многие из них в буквальном смысле вымолены у мощей Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны и инокини Варвары.
Кто знает, что происходит на небе, когда мы здесь, на земле, считаем, что прилагаем некоторые усилия? «Благоговею и безмолвствую перед святою Твоею волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами», - говорится в прекрасной молитве святителя Филарета. Когда юноши и девушки, прошедшие через программу реабилитации после теракта в Беслане и войны на юге, трудятся в обители как в родном доме, когда приводят в монастырский храм тех, кого центр принимает сегодня – ребят с нарушениями развития, детей, страдающих в собственных семьях, всех осеняет особая благодать, кажется, небо ликует. Те, кому подарили любовь, хотят поделиться ею. Те, кто в детском центре по слогам читали молитвы перед трапезой, идут по пути Божьему. Благоговеем, безмолвствуем, благодарим…
Житие святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы |
Святая преподобномученица Великая Княгиня Елизавета Феодоровна была вторым ребенком в семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы - Алиса - стала впоследствии Императрицей Российской Александрой Феодоровной.
Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому распорядку, установленному матерью. Одежда и еда детей были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Феодоровна говорила: "В доме меня научили всему". Мать внимательно следила за развитием талантов и наклонностей каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.
На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой Великого Князя Сергея Александровича, пятого сына Императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ.
Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию. Вместе с ней приехала и двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.
Венчание состоялось в церкви Зимнего дворца Санкт-Петербурге. Великая Княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.
Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, жил по уставам Святой Церкви, строго соблюдал посты, часто посещал богослужения, ездил в монастыри. Великая Княгиня везде следовала за своим мужем и полностью выстаивала долгие церковные службы.
В 1888 году Император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери, Императрицы Марии Александровны. Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елизавета Феодоровна восприняла это как указание Божие и молилась о том, чтобы там, у Гроба Господня, Спаситель Сам открыл ей Свою волю.
Великий князь Сергей Александрович с супругой прибыл в Палестину в октябре 1888 года. Храм святой Марии Магдалины был построен в Гефсиманском саду у подножия Елеонской горы. Этот пятиглавый храм с золотыми куполами - и до сего дня один из красивейших храмов Иерусалима. На вершине Елеонской горы высилась огромная колокольня, прозванная "русской свечой". Увидев эту красоту и почувствовав присутствие на этом месте благодати Божией, Великая Княгиня сказала: "Как я хотела бы быть похороненной здесь". Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено было исполниться.
После посещения Святой Земли Великая Княгиня Елизавета Феодоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным и, прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении принять православную веру. Мы приведем его почти полностью, из него видно, какой путь прошла Елизавета Феодоровна:
"...А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение.
Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз, более полутора лет назад. Я все время думала и читала, и молила Бога указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь - принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым: никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг, и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я причиняю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа?
Вы знаете меня так хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем.
Как было бы просто - оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем - притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии Православной. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия "найдена". Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо".
Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать благословения.
Тогда Елизавета Феодоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания, твердо решила принять православие.
Жители Москвы скоро оценили милосердие Великой Княгини. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.
5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Феодоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа. После первой панихиды в Чудовом монастыре Елизавета Феодоровна возвратилась во дворец, переоделась в черное траурное платье и начала писать телеграммы, и прежде всего - сестре Александре Феодоровне, прося ее не приезжать на похороны, т. к. террористы могли использовать этот случай для покушения на Императорскую чету.
Когда Великая Княгиня писала телеграммы, она несколько раз справлялась о состоянии раненого кучера Сергея Александровича. Ей сказали, что положение кучера безнадежно, и он может скоро умереть. Чтобы не огорчать умирающего, Елизавета Феодоровна сняла с себя траурное платье, надела то же самое голубое, в котором была до этого, и поехала в госпиталь. Там, склонившись над постелью умирающего, она уловила его вопрос о Сергее Александровиче и, чтобы успокоить его, Великая Княгиня пересилила себя, улыбнулась ему ласково и сказала: "Он направил меня к Вам". И успокоенный ее словами, думая, что Сергей Александрович жив, преданный кучер Ефим скончался в ту же ночь.
На третий день после смерти мужа Елизавета Феодоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: "Я не хотел убивать Вас, я видел его несколько раз в то время, когда имел бомбу наготове, но Вы были с ним, и я не решился его тронуть".- "И Вы не сообразили того, что Вы убили меня вместе с ним?" - ответила она. Далее она сказала, что принесла ему прощение от Сергея Александровича и просила убийцу покаяться. В руках она держала Евангелие и просила почитать его, но он отказался. Все же Елизавета Феодоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: "Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он сознает свой грех и раскается в нем". После этого Великая Княгиня просила Императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.
С момента Кончины супруга Елизавета Феодоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью.
Она собрала все свои драгоценности, часть отдала в казну, часть - родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители Милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Феодоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом, двухэтажном доме расположились трапезная для сестер, кухня, кладовая и другие хозяйственные помещения, во втором - церковь и больница, рядом - аптека и амбулатория для приходящих больных, в четвертом доме находилась квартира для священника - духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.
10 февраля 1909 года Великая Княгиня сняла траурное платье, облачилась в одеяние крестовой сестры любви и милосердия и, собрав семнадцать сестер основанной ею обители, сказала: "Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир - в мир бедных и страдающих".
В Марфо-Мариинской обители Великая Княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянных досках без матраса, тайно носила власяницу и вериги. Об этом рассказала в своих воспоминаниях подвижница Марфо-Мариинской обители монахиня Любовь (в миру Евфросиния). Однажды она, еще не обученная монашеским правилам, вошла в покои настоятельницы без молитвы и не спросив благословения. В келье она увидела Великую Княгиню во власянице и веригах. Та, нисколько не смутившись, сказала только: "Душенька, когда входишь, надо стучаться".
Монахиня Любовь вспоминает также замечательный случай, приведший ее в монастырь. Было это в 1912 году. В 16 лет она уснула летаргическим сном, во время которого душа ее была встречена преподобным Онуфрием Великим. Он подвел ее к трем святым - в одном из них Евфросиния узнала преподобного Сергия Радонежского, двое других были ей незнакомы.
Привыкшая с детства к труду, Великая Княгиня все делала сама и лично для себя не требовала никаких услуг от сестер. Она участвовала во всех делах обители, как рядовая сестра, всегда подавая пример остальным. Как-то к настоятельнице подошла одна из послушниц с просьбой послать кого-нибудь из сестер перебирать картошку, так как никто не хочет помочь. Великая Княгиня, не сказав никому ни слова, пошла сама. Увидев настоятельницу, перебирающую картошку, устыженные сестры прибежали и принялись за дело.
Великая Княгиня строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.
Вечером, был обход больных, заканчивавшийся далеко за полночь. Ночью настоятельница молилась в молельне или церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Феодоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, утешала больных и всеми силами стремилась облегчить их страдания. Они говорили, что от Великой Княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.
В больнице обители работали лучшие специалисты Москвы. Все операции проводились бесплатно. Здесь исцелялись те, от кого отказывались другие врачи. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных. В обители был создан приют для девочек-сирот. К Рождеству устраивали большую елку для бедных детей, дарили им игрушки, сладости, теплую одежду, которую шили сами сестры.
Она помогала русским паломникам, отправлявшимся в Иерусалим. Через общества, организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме. Еще одно славное деяние Великой Княгини - постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мирликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.
После заключения Брест-Литовского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд Великой Княгини Елизаветы Феодоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с Великой Княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: "Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!"
В апреле 1918 года на третий день Пасхи, в день празднования Иверской иконы Божией Матери, Елизавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. Это произошло в тот день, когда Святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители и беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последнее благословение и напутствие главы Русской Православной Церкви Елизавете Феодоровне перед крестным путем на Голгофу.
С Великой Княгиней поехали две сестры - Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Сестер, сопровождавших свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили им идти на свободу. Обе умоляли вернуть их к Великой Княгине. Тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева сказала, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу Великой Княгини. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева сделала свой выбор и присоединилась к узникам, ожидавшим решения своей участи.
Глубокой ночью 5(18) июля, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую Княгиню Елизавету Феодоровну вместе с другими членами Императорского Дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали Великую Княгиню в черную яму, она повторяла молитву, произнесенную распятым на Кресте Спасителем мира: "Господи, прости им, ибо не знают, что делают" (Лк. 23, 34). Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства говорил, что из глубины шахты слышались звуки Херувимской, которую пели страдальцы перед переходом в вечность.
Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Долгим и тяжелым был этот путь. Останки подняли и положили в гробы 18(31) октября 1918 года. Из Алапатьевска их перевезли в Читу, спасая от наступающей Красной армии.
В Чите гробы страдальцев пробыли шесть месяцев. Но Красная армия снова наступала, и останки новомучеников необходимо было увозить уже за пределы России. 26 февраля (II марта) начался этот путь, при полном расстройстве железнодорожного транспорта. Вагон передвигался вместе с фронтом: пройдет вперед верст 25, а потом откатится верст на 15. Благодаря пропуску вагон постоянно отцепляли и прицепляли к разным поездам, направляя к китайской границе. Наступило лето, из щелей гробов постоянно сочилась жидкость, распространяя ужасный смрад. Когда поезд останавливался, сопровождавшие собирали траву и вытирали ею гробы. Жидкость, вытекавшая из гроба Великой Княгини, как вспоминает о. Серафим, благоухала, и они бережно собирали ее как святыню в бутылочку.
У самой границы Китая на состав напал отряд красных партизан, которые пытались выбросить из вагона гробы с телами. Подоспевшие китайские солдаты отогнали нападавших и сохранили тела страдальцев от уничтожения.
Когда состав прибыл в Харбин, тела всех алапаевских страдальцев были в состоянии полного разложения, кроме тел Великой Княгини и инокини Варвары. Князь Н. А. Кудашев, вызванный в Харбин для опознания убитых и составления протокола, вспоминает: "Великая Княгиня лежала, как живая, и совсем не изменилась с того дня, как я перед отъездом в Пекин прощался с нею в Москве, только на одной стороне лица был большой кровоподтек от удара при падении в шахту.
В апреле 1920 г. гробы страдальцев прибыли в Пекин, где их встретил начальник Русской Духовной Миссии архиепископ Иннокентий. После заупокойной службы они были временно помещены в одном из склепов на кладбище Миссии и сразу же началось устройство нового склепа при Свято-Серафимовском храме.
Гробы с телами Великой Княгини и инокини Варвары, сопровождаемые игуменом Серафимом и обоими послушниками, снова отправились в путь, на этот раз из Пекина в Тянцзин, затем пароходом в Шанхай. Из Шанхая - в Порт-Саид, куда прибыли в январе 1921 года. Из Порт-Саида гробы в специальном вагоне отправили в Иерусалим, где их встретило русское и греческое духовенство.
Погребение тел новомучениц совершил Патриарх Дамиан в сослужении многочисленного духовенства. Их гробы были помещены в усыпальнице под нижними сводами храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Когда открыли гроб с телом Великой Княгини, то помещение наполнилось благоуханием. По словам архимандрита Антония (Граббе), чувствовался "сильный запах как бы меда и жасмина". Мощи новомучениц оказались частично нетленными.
В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил к лику святых новомучеников России преподобномучениц Великую Княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив празднование им в день их кончины 5 (18) июля.
Running SneakersAir Jordan 11 Royal Blue Velvet Heiress Release Date , Gov 2021