И, кажется, так будет всегда: в любой момент ты сможешь прийти к нему со своими радостями и печалями. Но однажды этот человек уходит… навсегда. И только тут ты понимаешь всю неоценимость этой потери и ощущаешь свое полнейшее бессилие что-либо изменить. Судьба оставляет тебе только одну возможность – помнить…
Рыльский Свято-Николаевский монастырь всегда был местом особого притяжения. Мы, еще будучи молодыми, любили сюда приходить, посидеть в летний день в тени раскидистых крон старых деревьев – одиноких долгожителей бывшего монастырского сада. Глядя на полуразрушенные храмы, моя подружка Марина однажды мечтательно произнесла:
– Девчонки, представьте себе, как здесь когда-то звонили колокола, по этим тропинкам ходили монахи… Жаль, что этого уже не будет никогда, – грустно заключила она.
– Может, все еще вернется, – твердым голосом, сделав логическое ударение на последнем слове, заметила Валентина – самая рассудительная из нас.
И вот в октябре 1991 года (после возвращения монастыря Курской епархии) сюда приехал архимандрит Ипполит (Халин), которого многие называли просто отцом Ипполитом, а еще чаще – «батюшкой». И вскоре мы с ним встретились: я получила задание сделать интервью с первым настоятелем возрождающегося монастыря.
Мы сидели на толстых деревах (предназначенных для строительных работ) в центре большого и неуютного в то время монастырского двора и говорили, казалось, ни о чем. Отец Ипполит (с бородой с проседью, в простенькой фуфаечке поверх рясы), которого я мысленно назвала «добрым дедушкой», больше расспрашивал меня, чем говорил сам. Я с присущим молодости энтузиазмом стала рассказывать ему об истории Рыльского монастыря, которому уже почти 500 лет, даже не догадываясь, что он знает эту историю гораздо лучше меня, как, впрочем, и многие другие моменты.
И во все время нашего разговора я чувствовала на себе взгляд его глаз. Это были удивительные глаза: проницательные, просвечивающие тебя, словно рентген, чуточку насмешливые и в то же время необычайно ласковые. Из них, казалось, постоянно струился солнечный свет, от которого озарялось все вокруг, а теплые лучики этого солнышка согревали твою душу, и в нее каким-то непонятным для тебя образом вселялись покой и радость.
– Отец Ипполит, расскажите, пожалуйста, о себе, – попросила я его.
– А тебе не скучно будет слушать?
– Ну что вы! Вы столько лет были на Афоне…
– Это точно не интересно, – стал меня убеждать отец Ипполит, и в его чуточку насмешливых глазах запрыгали солнечные зайчики. – Там женщин не было – один мужской пол. Даже кур не было, а только петушки, – он произнес эти слова и засмеялся, словно довольный моим смущением.
Это потом, за десять лет нашего знакомства я привыкла к тому, что отец Ипполит часто говорит притчами, полунамеками, и только спустя какое-то время ты разгадываешь тайну сказанного и оцениваешь великую истину его пророческих слов.
В Рыльский монастырь, практически с первых месяцев появления здесь старца, приезжало много людей творческих профессий, в частности, художников. Однажды мы с одной московской художницей Татьяной беседовали с отцом Ипполитом о смысле бытия. Он говорил о том, как важен мир в большом понимании значения этого слова:
– Где мир – там любовь. А любовь – это Бог. Бог должен быть в семье, государстве… Должно быть единение всех народов, живущих в России.
Архимандрит Ипполит, благословивший открытие в Северной Осетии Аланского Богоявленского женского монастыря, с особой нежностью относился к этому народу. И вообще он говорил, что именно с нежностью нужно молиться, ходить в храм…
– Ну, батюшка, помолиться можно и дома, – ничтоже сумняшеся возразила Татьяна.
– Конечно, – даже и не пытался оспорить ее слова отец Ипполит. – Устроился на работу – и не хожу…
Как-то мы с настоятелем монастыря сидели на скамеечке за столиком – это было его любимое место, у каштана возле колокольни. Стоял чудесный майский вечер. Заливались соловьи. За несколько лет пребывания здесь отца Ипполита уже начали менять свой облик возрождающиеся храмы, но работа предстояла еще очень большая. Я, как обычно, пришла за интервью. Нашу тихую ровную беседу нарушил громкий голос монастырского послушника:
– Батюшка! Коров загнать не можем. Стадо как взбунтовалось.
– Скажите Зорьке, что отец Ипполит зовет, – ответ был спокойным и настолько убедительным, что послушник тотчас побежал на луг исполнять то, что велел ему старец.
– Влияние отца Ипполита на человеческие души было просто удивительным, – говорит нынешний настоятель Рыльского Свято-
Николаевского мужского монастыря игумен Панкратий (Заикин). – Многие знавшие его люди теперь в церкви, в монашестве. Мы, чтобы воцерковить человека, иной раз столько беседуем с ним, даем читать ему много книг, а после общения с отцом Ипполитом человек преображался за какие-то минуты, на его душу нисходила благодать. Вот это и есть христианское чудо!
Как утверждают люди, после общения со старцем посвятившие себя служению православной церкви, он обладал «высоким духовным опытом, прозорливым даром чтения в человеческом сердце, даром любви ко всем людям». Да, отец Ипполит не умел не любить. Он искренне любил всех: и богатого, и нищего, и истинного христианина, и мечущегося в своих сомнениях атеиста. Многие бомжи, бесприютные скитальцы, уже списанные с дороги жизни неизлечимо больные люди находили приют и заботу о себе в монастырских стенах. Иной раз это вызывало недоумение, и люди, считавшие себя вправе делать это, давали «дельные советы» старцу. А он всех выслушивал, ни с кем, в общем-то, не спорил и все делал по-своему. И, может быть, именно потому, что каждый чувствовал к себе особую любовь «батюшки», в Рыльский монастырь потянулись паломники из самых разных уголков нашей земли.
Кто же он такой, этот старец, однажды пришедший в наш мир и погрузившийся в наши душевные страдания и житейские заботы? Он родился 18 апреля 1928 года в селе Субботино Солнцевского района. Родители его – простые крестьяне. Сергей (так звали отца Ипполита в миру) был младшим, восьмым ребенком в семье. В роду Халиных были и священники, и монахи. После средней школы и трехлетней службы в армии Сергей ушел послушником в Глинскую пустынь (Глуховский район Сумской области). Родители, не сомневавшиеся в его искренней вере, не противоречили уходу сына в монастырь.
В Глинской пустыни Сергей становится духовным чадом знаменитого старца схиархимандрита Андроника (Лукаша), который своими молитвами спасет от смерти тяжело заболевшего молодого послушника – будущего настоятеля Рыльского монастыря.
Через год послушника Сергия переводят в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, где и постригают в монахи с именем Ипполит. Затем рукополагают в иеродиаконы, а позднее – в иеромонахи. В этом монастыре Ипполит тесно общается с жившими в Печорах последними валаамскими старцами: иеромонахом Михаилом (Питкевичем) и схимонахом Николаем (Монаховым), а также с иеромонахом Симеоном (Желниным), в 2003 году причисленным к лику святых. Это ему принадлежат слова: «У нас, братия, есть будущие столпники, аскеты, юродивые и сильно юродивые. А есть такие, у которых сплошная любовь ко всем людям». Может быть, именно отца Ипполита имел в виду старец?
В 1966 году иеромонаха Ипполита посылают на Афон, в русский Свято-Пантелеймонов монастырь. Он пробыл там 18 лет и оставил о себе память как «добрый, ласковый брат во Христе и большой молитвенник». Вернувшегося в Россию отца Ипполита со временем стали называть афонским старцем. Преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «Великая благодать дается старчеству – дар рассуждения. У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникнет у него мысль, они видят ее духовными очами.., видят причину возникновения у него такой мысли. И от них не скрыто ничего…». Эти слова раскрывают «секрет» дара, которым обладал настоятель Рыльского монастыря и который так привлекал к нему верующих.
Недавно в Рыльском ЦКД «Сейм» демонстрировался фильм «Старец», сделанный на студии «ALANMON» к 85-летию архимандрита Ипполита, презентация которого на прошлой неделе состоялась на торжественном вечере памяти отца Ипполита в Москве в Русском культурном центре имени святителя Василия Великого. Автор сценария и режиссер – настоятельница Богоявленского женского монастыря игуменья Нонна (Багаева). Это фильм-воспоминание: многие ныне воцерковленные люди рассказывают о том, как каждому из них старец Ипполит предсказывал свою дорогу к Богу. Да и сама режиссер (в миру Наталья) тоже вспоминает, что отец Ипполит как только увидел ее, впервые приехавшую в Рыльский монастырь, сразу предрек, что она станет монахиней и игуменьей нового монастыря. Герои фильма говорят также о чудесах, произошедших с ними по воле Бога, как бы переданной им через старца Ипполита: кто-то излечился, кто-то обрел семейное счастье.
Безусловно, все это сугубо индивидуальное восприятие «батюшкиных» слов и наставлений каждым, с кем он беседовал. Люди очень любили отца Ипполита и подчас чувствовали и видели именно то, что им хотелось видеть. Одна рылянка рассказывала мне, что когда хоронили «батюшку», то «расцвели все цветы на монастырском дворе»… Отца Ипполита хоронили 19 декабря 2002 года, в день памяти святителя Николая, имя которого носит Рыльский монастырь. Ни сильный мороз, ни пурга не помешали людям прийти проститься с тем, кого они так любили. А некоторые даже увидели не снежные переметы, а цветы…
Об отце Ипполите на сегодняшний день уже много написано. Авторы различных статей и книг называют его и добрым, и ласковым, и нежным. Это абсолютно верные (я сужу по своим впечатлениям) определения. Но в моей памяти архимандрит Ипполит остался прежде всего задумчивым старцем. Его чело всегда беспокоила какая-то мысль, но она не отвлекала его от чтения мыслей ближнего.
Я никогда не была религиозным фанатиком и не смотрела на архимандрита Ипполита как на святого. Для меня он был на редкость чутким человеком, который глубоко и искренне любил и целый мир, и каждого человека в отдельности. А это так непросто! Он изо дня в день самоотверженно трудился, принимая по многу людей и молясь за их благополучие. Люди надеялись на его помощь, и он делал все, чтобы не разочаровать и не огорчить их.
Однажды мой коллега попросил меня проводить к старцу одного художника, у сына которого были проблемы с психикой… В это время отец Ипполит уже был не совсем здоров и тревожить его в такой момент было неловко. Но при виде молодого человека у меня защемило сердце… Отец Ипполит не смог выйти к нам сам. Ухаживавшей за ним матушке велел, чтобы я написала записку. Через несколько минут матушка вернулась, сообщив время, в которое можно «прийти к батюшке болящему».
Я точно не знаю дальнейшую судьбу этого молодого человека, но верю, что он выздоровел: через моего коллегу художник передал мне свой небольшой этюд: ранняя весна, еще лежит снег, но река уже живая. Деревья пока обнажены, но в их стволах и ветвях чувствуется теплящаяся жизнь – скоро они снова наденут свой зеленый наряд. Этот подарок я расценила как тайную записку о том, что все хорошо, и бережно храню этюд – как память об отце Ипполите и об этом мальчике, которому он помог.
Много раз по просьбе друзей я просила отца Ипполита подписать им книги или его фотографии. Он не отказал ни разу! Писал коротко: «На молитвенную память. Архимандрит Ипполиt» – именно так он выписывал букву «т». Как это ни грустно, у самой меня с его подписью на память ничего не осталось. Я как-то всегда была уверена, что в любой момент могу обратиться с этой небольшой просьбой к отцу Ипполиту – он же всегда будет неподалеку. К сожалению, и когда в последний раз мы с ним договаривались сделать интервью именно о духовной жизни обители (о которой он говорил, что она сильна не стенами, а духом), я не почувствовала, что он прощается со мной навсегда:
– Давай после Рождества встретимся – разговеемся…
– Хорошо!
– Пока, – он произнес это такое знакомое мне в его устах слово обычно, улыбнувшись своими лучистыми проницательными глазами, не вызвав у меня никакой тревоги.
И все: больше я уже никогда не видела этих удивительных глаз… Но «разве сердце позабудет» такого изумительного человека, которого Провидение так редко посылает в наш грешный мир?
Анна БЕЛУНОВА Фото Станислава ГЕРАСИМЕНКО На фото: Архимандрит Ипполит (декабрь 1991 г.).Sports ShoesAutres